Marina Zhapabayeva – автор комментариев на Tengrinews.kz :interval

Уважаемая Вера! Я не первый год работаю в авиации, знаю коллектив компании «East Wing», знала вашего отца, отличного пилота, исключительно ответственного и грамотного командира. Вся авиационная среда следила за расследованием этого происшествия, все факты в основном известны, нет сомнений в очевидном: самолет был непреднамеренно сбит, и вы это знаете. Поэтому, прочитав статью, изобилующую с ваших слов ложными сведениями, порочащую светлое имя вашего отца и всего погибшего экипажа, я не могу молчать. Неужели тридцать серебряников, которые вы торопитесь любыми способами получить с невиновного человека, затмили здравый смысл, ваши дочерние чувства? Начну по порядку, фраза за фразой отвечая на опубликованную неправду. 1. «Есть заключения, что не было никаких обстрелов». Неправда. Никаких «заключений» нет и в помине. Проверка версии следствия по этому поводу прервалась, еще и не начавшись по-настоящему: полигон не осмотрен, площадь, закрытой для полетов зоны, не определена. Стрельбы были запланированы с утра до 19 часов, полеты были запрещены до 22.30. И вдруг, якобы, закончились в 13.50, одновременно несколькими разными подразделениями? Причина столь раннего неожиданного прекращения стрельб (в 13.50) специально не выяснялась и не установлена. Любой военный на земном шаре знает: стрельбы могут закончиться позже запланированного, но раньше на целых 5 часов из запланированных 10 – НИКОГДА! В учебных стрельбах участвовало более 1000 (!) военных. Их только построить, проинструктировать, сопроводить к рубежу, проверить результаты стрельб, отвезти с рубежа, проверить оружие у следующей группы, покормить, попоить… Дня может не хватить. Это понятно и младенцу. 2. «…Даже есть выписки с полигона». Нет никаких выписок. Начальник полигона – потенциальный подозреваемый. Проверка должна была быть проведена по воинским частям, которые приехали на полигон: когда вернулись в расположение частей, когда сдали оружие, поставили машины в гаражи… Ничего этого не сделано. 3. «Все были допрошены – и командир полигона, и участники». Я уже вам сказала про начальника полигона? Никто его показаний не перепроверял. Никто не предложил показать на месте, на полигоне: как это батальон (900 человек) несколько рот, танков, бронетранспортеров и т.п. так быстро провели учения? Одновременно стреляли или последовательно? Из так называемых «участников» человек 5 допросили, без подробностей, «под копирку», чтобы, не дай бог, не сболтнули лишнего. Вот и все допросы. За два с половиной года… 4. «И не было обнаружено в самолете никаких повреждений от обстрелов». А кто их искал? Никакого осмотра не было! Откуда вы взяли про «небольшие осколки, вмятины, дырочки»? На суде выяснилось: никто ничего не искал! Осмотр места происшествия длился 25 минут, даже без судебно-медицинского эксперта! На второй день еще при свете дня минут 40-50 покопались, и все. Сгрузили обломки и свезли в какой-то сарай в аэропорту. Это в Нидерландах после катастрофы MH-117 самолет по фрагментам собирали. У нас тут, не Нидерланды, как выяснилось. Это сотрудники компании лазили по месту падения, сами все собирали. Это они нашли разбившийся самописец, а не прокуратура за 25 минут «тщательного осмотра следов обстрела». Все пилоты, все инженеры сразу начали говорить: самолет был сбит, раз вдруг перестал выходить на связь, пролетая над зоной стрельб. Год следствие ничего не делало. Потерпевшие (и вы в том числе) молчали… Потом вдруг вспомнили: обломки самолета не осмотрены, нехорошо как-то! И вот в сентябре 2018 года эксперт-трасолог Колесников наконец-то часть обломков осмотрел и сразу нашел повреждение в районе лобового окна, похожий на след выстрела. Он описал смертельные последствия для пилотов, а также предположил, что прекращение радиосвязи может быть связано с тем, что пилоты погибли. Вас кто-то ознакомил с этой экспертизой? Почему не потребовали и другие части самолета начать осматривать? А вот отец Кутафина, военный, спецназовец, все понял и добился, но на это понадобилось еще целых полтора года! Опять скажете, что компания виновата? В ходе частичного дополнительного осмотра эксперты-баллисты нашли в крыле еще четыре сквозных повреждения по форме и размеру совпадающие с огнестрельными повреждениями. 5. «Если бы (эти повреждения) были от огнестрельных выстрелов, то на пояске обтирания были бы следы пуль, снарядов, металла, свинца». Вера, поймите: поясок обтирания – это и есть кольцевидный след вокруг огнестрельного повреждения (см. Википедию). Это частицы копоти и металла от вошедшей пули в крыло. Но эти следы при воздействии высоких температур (самолет долго и сильно горел) уничтожаются. Потом пожарные поливали остатки самолета, потом крыло, как выяснилось, лежало под снегом… А вы думали, эти 4 отверстия в воздухе инопланетяне просверлили? 6. Про метки на радарах. Мне известно, что они не исследованы за все время, нет заключения экспертов или разработчиков этих радаров, как это положено при правильном расследовании. А любые сомнения, Вера, толкуются в пользу обвиняемого, а не следователя, который и этого не удосужился сделать за столько времени. И вы ему после этого доверяете? 7. «Оказалось, что самолет летал с просроченными винтами». Вот тут, Вера, уже про вашего папу. И про второго пилота Кутафина, и про инженера Акматбаева с 28-летним стажем, товарища вашего отца. Вы их что, самоубийцами считаете? Вы можете себе представить своего отца, летающего на таком самолете? Или поймете все-таки, что вам лгут, чтобы истинные виновники ушли от ответственности? Винты эти, Вера сдаются в ремонт не по годам, а в зависимости от проработанных часов. У этих винтов еще аж 1500 часов до ремонта оставалось. И еще. Если вы готовы поверить, что ваш отец и весь экипаж вдруг одновременно сошли с ума и летали, рискуя жизнью, с неисправными винтами, то владелец самолета (он является частной собственностью и, кстати, не Масалитина, который в компании – наемный работник) вряд ли тоже не в своем уме, чтобы гробить свое имущество, стоимостью 1 миллион долларов, убивать своих лучших пилотов и садиться в тюрьму, вместо планового ремонта в пару тысяч долларов. 8. «Масса самолета специально была занижена». Опять неправда! Этот самолет до весны 2017 года летал в России. В 2013 году конструкторское бюро «Антонов» при осуществлении технадзора, определило: чтобы этот самолет мог еще пролететь не менее 5000 км, ему надо ограничить взлетную массу для уменьшения нагрузки на узлы. Казахстанская авиакомпания купила этот самолет спустя аж 4 года вот с таким ограничением, и не превышала его. Вот если бы превысила и самолет упал – вот это бы и было нарушение. При такой небольшой массе самолету прибор GPWS не нужен. У него есть свои два других высотомера, которые успешно предупреждают пилотов о приближении земли за 600 метров – и звуком, и сигналом. Я доступным языком, надеюсь, разъяснила, что верить следователю с момента осмотра места происшествия и до последнего дня расследования было нельзя? 9. А теперь про этот легендарный бортовой самописец БУР. Запомните: он был исправен. Ваш отец сел, как обычно, за штурвал, включил приборы. Загорелись различные контрольные лампочки. Загорелась и лампочка БУРа: он получал питание, то есть, находился в рабочем режиме. Только лента магнитофончика внутри была вставлена когда-то «верх тормашками», запись шла недолго и пленка возвращалась. Ни ваш папа, ни президент компании не могли это знать. Они не уполномочены вскрывать этот агрегат. Это раз. До планового вскрытия БУРа оставалось еще 100 часов полетов. Это два. Не правильно вставленная давным-давно лента к падению самолета не может привести, как неисправная лампочка в туалете. Никакой важной информации БУР дать не мог: и комиссия, и следствие без него обладали информацией с локатора, где весь короткий полет был виден. Двигатели работали, самолет набрал высоту без проблем, все радиостанции исправно работали… Вы хорошо знали своего отца и должны им гордиться: если бы он был жив, но в самолете возникла бы малейшая неисправность, он тут же бы сообщил об этом диспетчеру. Он никогда, как и все остальные пилоты, не изменил бы маршрут и не свернул бы с него опять-таки не согласовав это с диспетчером: сам погибнешь и встречный самолет собьешь. Он никогда бы не садился с работающими двигателями, не выпустив элеронов («закрылок»), да и не врезался бы в провода: до аэропорта было рукой подать. А если что: вокруг – ровные поля со скошенной пшеницей, но он полетел в черное поле с оврагами и столбами… В суде председатель комиссии уже сообщил суду: все члены комиссии отозвали свои подписи и обратились к Министру МИиР провести новое расследование. Они намного опытнее следователя Жандарова. Так что не торопитесь с выводами. Лучше подумайте: кому было выгодно волокитить дело и небрежно его расследовать?